В Архангельском молодежном театре – премьера сезона. Питерский режиссер Игорь Мощицкий представил на суд зрителя постановку по «Книге непокоя» португальского писателя Фернандо Пессоа. В России это произведение выдержало уже несколько переводов; различны и русские варианты названия: «Книга беспокойства», «Книга тревожности» и т. д.
Фернандо Пессоа – один из ярких представителей модернизма первой половины ХХ века. При этом модернизм в литературе он парадоксально сочетал с политическим консерватизмом.
Спектакль по самой знаменитой книге малоизвестного в России писателя представляет собой причудливый узор монологов героев, сентенций о жизни и смерти, людях и обыденных вещах, о великих мира сего (скороговоркой: «Цезарь, Наполеон, Ленин») и маленьком человеке, самом сокровенном, экзистенциальном. Или как сказал режиссер на послепремьерном обсуждении пьесы:
– Человек произносит свой текст, не чужой. Эта книга стала способом познания себя в мире и мира в себе.
«Впечатление без связи, биография без героя» – с этих слов начинается действие, если его можно так назвать. В центре композиции – огромная раковина (в смысле – моллюск, а не сантехника) с жемчужиной. Вокруг – актеры, каждый со своими монологами, каждый сам по себе. Один из героев льет в раковину черную жидкость из ведра, часть выплескивает на пол.
Жемчужина во всех культурах – олицетворение чистоты. Один из красивейших символов – и тут же то ли помои, то ли чернила. Такова жизнь человеческая: жемчуг, цветы, грязь, все смешалось.
Каждый поет свою «Песню беспокойства». Помните, как у Высоцкого:
Петли дверные
Многим скрипят, многим поют:
Кто вы такие?
Вас здесь не ждут!
Порванный парус, жемчужина в грязи. Опять-таки вспомним Владимира Семеновича: «Это – о нашей причастности и ответственности за все, что происходит в нашей жизни, в мире этом. На всем таком маленьком земном шаре». Вот и книга Пессоа и спектакль Мощицкого примерно о том же.
Заканчивается «Книга непокоя» без традиционных аплодисментов зрителей и поклонов труппы. Актеры просто уходят, по одному, каждый со своим непокоем в душе.
Вообще описывать происходящее на сцене непросто: легко заблудиться в лабиринтах авторского сознания и подсознания. Вспомним, в какое время писалась книга. Психологи и философы вскрывали тайники человеческого «эго». Фрейд выводил свой психоанализ из сексуального инстинкта. Юнг извлекал из глубин коллективного бессознательного архетипы. Генон, расшифровывая символы, искал изначальную традицию человечества. А литература и искусство поспешали за научными поисками в сокровенных глубинах человеческой психики: кинематограф Хичкока, кошмарные фантазии Лавкрафта, картины экспрессионистов…
Так что пусть каждый зритель ищет в «Книге непокоя» то, что ближе ему по духу, по разуму, по складу души, не вступая в бесплодные споры. Как сказал по этому поводу художественный руководитель молодежного театра Виктор Панов: «Если мне что-то нравится, это не значит, что это хорошо на самом деле». Соответственно, если не нравится – это не значит, что оно плохо.
Для тех, кто ищет на сцене простого и понятного, «Книга непокоя» станет разочарованием. Ибо постановка не для «широких народных масс». Или опять-таки процитируем Виктора Петровича: «Театр, на мой взгляд – искусство элитарное. Он не может быть для всех».
Возрастное ограничение 18+
Анатолий Беднов, фото: Екатерина Чащина
